Если притчу про слепцов, щупавших слона, применим к психологам, сочинявшим теории личности, то поймем, что Фрейд крепко держал слона неудобно сказать на что, а Юнг ничего не щупал, зато вдумчиво обнюхал целое стадо слонов.

Что такое случилось с героями кинематографа? Раньше, бывало, выедет на холм на красавце коне, со знаменем еще каким-нибудь, и сам весь красавец — волосы развеваются, взор горит. «Вставайте, кричит, братья, не посрамим!» — и все такое. Враги палят в него со всех калибров, но попасть не могут, и лишь корчатся в бессильной злобе. Красота! А сейчас? Герой лежит, вжавшись в землю, боясь голову хоть на сантиметр приподнять, и орёт в рацию: «Я под обстрелом! Несу потери! Нужна поддержка артиллерии! Нужны вертушки! Вытаскивайте нас отсюда!»

Почувствовать причастность к великому очень просто. Я, например, как и Толстой, ночью сплю. И, как Эйнштейн, предпочитаю пить, когда испытываю жажду.

Большой праздник (как бы песенка)

Расскажи нам, утка —
Хорошо ли быть праздничной птицей?

Самой главной птицей на празднике —
Большим праздничным блюдом?

Хей-хоп, расскажи нам утка!

Весело ли тебе, когда все вокруг
Смеются и веселятся?

Радостно ли тебе,
Когда все вокруг радуются?

Хей-хоп, расскажи нам утка…

Думали ли авторы слов и музыки «Города, которого нет» (того самого, из «Бандитского Петербурга»), так вот — думали ли они, что не просто песню сочиняют, а обеспечивают куском хлеба сотни музыкантов в электричках и подземных переходах?

Не только обед в Макдоналдсе может убить романтику. Вот садится в метро рядом с тобой девушка, вся такая прекрасно-воздушная и чудесная. Садится, достает и раскрывает книгу. И ты читаешь там название главы: «Скажи КУ-КУ заложенному носу». И образ как-то сразу меркнет.